Диалоги мертвых

[ Вира ] [ О чем это я ] [ Майна ]

Диалоги мертвых

…Около этого времени – смерть Катулла или отход его от литературы.

                                               М.Л.Гаспаров

1.

Я вызволю тебя из темноты

Запутанных античных аллегорий,

Освободясь от гнета тем, но ты

Любви моей останешься покорен

По-прежнему. Я выделю жилье

Твоим словам, как в соловьиной клетке,

В душе моей – и неужель ее

Покинешь ты, язвительный и меткий,

Насмешливый и горький, преломив

Сопротивленье тесных створок сердца,

Чтоб, осыпая с крыльев прелый миф,

На поросли подстрочника усесться.

2.

Превыше одноклеточных похвал

Невзрослых душ доверчивость нагая –

Слова, что ты, случалось, напевал,

Бездарный век небесно окликая.

Мотив, которым ты едва дышал,

Припал, замедлен, к выцветшим глаголам,

И слух уколот тысячами жал,

Слог извращен, и вмиг оставлен полым,

Бесплодным сад мерцающий листа.

И мне уже увидеть не придется –

Слепящая взлетает простота

Над выводком ремесленных уродцев.

3.

Сомнительная мистика строки –

Овеществлять погибшие предметы.

Живого сердца дрожь превозмоги,

Иначе в подбирающейся тьме ты

Рассеешься, и не заметишь, где

Мигнет река из каменного ложа.

Опять плывет кувшинка по воде,

На человечью голову похожа.

4.

Уговори ее не приходить,

Не застывать в томленье у порога.

Своих друзей печалить погоди,

И так им было радостей немного

С тобой живым, двуискренним, больным,

С тобой, прекрасным, бедственным, словесным.

Ветшает платье плоти, и под ним

Душе твоей и маятно, и тесно.

Помедли, собери остаток сил,

К земле тяжелым телом прилипая.

Пускай ты слов подобных не просил –

Подобных рифм не выберет любая.

5.

Еще раз – нет. Но этот тихий воздух

Насыщен сладким тленом до предела.

Но умирать не хочется – так просто

Перехитрить податливую смерть.

Она пока покряхтывает возле,

Как будто прицениться прилетела,

Ей все равно, что плевелы, что просо,

Поэт-пропойца или трезвый смерд.

Их, впрочем, нет, божественных различий,

Целует в лоб мечтательная муза,

Не оставляя клейм, не награждая

Неизгладимой прелестью чело.

Уродством интеллекта возвеличен,

Иль чист, сего сомнительного груза

Избавлен, голью слов не осаждаем –

Ты в списках дней не значишь ничего.

6.

Молча дышать. На запястном плетенье вен

Сосет голубой паук колебанье пульса,

Лезвием подсеки – уползет, в траве

Елисейских лугов растворясь. Проводник обулся,

Скользкий, в сандалии, полог откинул, ждет.

Грубое полотно постели набухло кровью.

Твой черный, запахом смерти предупрежден,

С грохотом грузной птицы сел на гнилую кровлю.

Тихо смотреть. Уже примирясь – не жить,

Пригревая во рту чеканней иной монеты

Словцо несмиренное. Тело, что здесь лежит,

Похожее на тебя – неисцелимо – не ты.

7.

Ты остываешь. Боже упаси

Меня от одиночества в сюжете.

Вернись и прекословь, произнеси

Свое «люблю и верую», все ж эти

Слова сорвать с полуоткрытых губ

Мне удалось – случайно, и не спорю.

А облик смерти мерзостен и груб,

Служа зерном прожорливому горю,

Готовому – все карты в свой черед –

Напомнить, чем ты был в моем молчанье,

Когда богов под томный вечер от

Самих себя почти не отличали.

8.

Молчание стекает по губам.

Хор диких муз свистит неумолимо

О том, что мы фатально неделимы

По жизням двум, почти – по двум гробам.

И горлышки дрожат – им невдомек,

Тускнеет нота в мае непрогретом.

Не знаю – в том, а только в мире этом

Ты от меня неправедно далек,

Непостижимо близок. Сгинет хор,

Обуглив слух несносным щебетаньем.

И мы минуты к смерти сосчитаем,

И вечность жизни выкровит из пор.

11-25 мая 2002

© Илона Якимова 2002