|
Freedom, однозначно! |
|
"Храброе сердце" (Braveheart) Twentien Century Fox Corporation 1996 Режиссер: Мэл Гибсон В ролях: Мэл Гибсон, Софи Марсо, Патрик Макгуан, Кэтрин Маккормак Автор сценария: Рэндол Уоллас Композитор: Джеймс Хорнер
Печальная и пронзительная история о
том, как нехилый шотландский чувак Уильям Уоллес
спустился с гор за солью, а (его в армию забрали)
там в долине - эти (как бы это выразиться в
приличном обществе) сассенахи.
И все - такие (падлы) нехорошие люди, что
прямо жуть берет. И так -
уже сто лет (или больше, никто не помнит). Почесал
Уоллес засаленную макушку, подтянул повыше
тартан, подумал – и пошел им морды бить. Англичане, как только увидели
Уоллеса, тоже обрадовались. Им-то уже сто лет как
было скучно в Шотландии. А тут – на тебе, Мэл
Гибсон с гор, весь такой в клетчатом одеяле. И
явно набивается на (любовь) драку. Как не порадеть
храбрецу? Об этом, собственно, и вся лента – кто
кому и в каком количестве набил морду. Но как
исполнено… Я оставляю, впрочем, на совести
сценариста отдельные моменты повествования.
Потому что в картине ляпов значительно меньше,
чем можно было ожидать от среднестатистического
голливудского псевдоисторического боевика. Мелочь первая. Насколько я знаю (но
могу и ошибаться), первые сведения о боевой синей
раскраске рож и тел у кельтов в истории нашей эры
получены из путевых заметок г-на Г.Ю.Цезаря. Но он,
кажется, особенно поразился бриттам. Имел ли он
дело со скоттами (и что думал на сей момент) – не
помню. Поэтому свирепая и
синяя морда Гибсона – скотта в раскраске бриттов
– вызывает у меня некоторое недоумение. Впрочем,
макияж – это дело вкуса. Мелочь вторая. Английская принцесса.
Ну, это разговор особый. Я понимаю, сантименты
даже в картине такого рода необходимы, сопли в
сахаре – это наше все. Но предположить, что
Изабелла Французская, дочь Филиппа IV Красивого, Железного
короля, Изабелла, известная своей гордостью,
Изабелла, выступившая, по иным источникам,
обвинительницей на процессе своих трех невесток,
жен французских принцев (ну, Маргарита
Наваррская, Нельская башня, все такое, тройной
(минимум, двойной) адюльтер, средневековый
разврат, серьезно осложнивший вопросы
престолонаследия династии Капетингов), эта самая
Изабелла могла сделаться любовницей
шотландского простолюдина, который (см. выше)
спустился с гор за солью и буквально вчера
получил рыцарское звание… это уж, извините,
никак в сознании не укладывается. Такого просто
не может быть – потому что не может быть никогда,
при всем моем уважении к мужскому обаянию Мэла
Гибсона. Хотя, возразят мне, та же самая Изабелла
впоследствии была прозвана Французской
волчицей, когда, в соавторстве с Роджером
Мортимером вела (и выиграла) гражданскую войну
против мужа, короля Эдуарда… Но фильм, фильм…
основная мысль инцидента (смерти старого
Эдуарда… каким он был, кстати, по счету? Третьим?
Четвертым? Хочется интуитивно присвоить ему
четвертый порядковый номер) такова: (пошли вы в
жопу, англичане) расслабьтесь, ребята,
шотландский бунт, бессмысленный и безобразный,
умер, но короля мы таки вам подсунули своего,
шотландской выделки. То бишь, все равно навредили
там, где вы, олухи, и не догадывались. Да сомнительна и самая мысль, что
старый Эдуард мог послать свою невестку
парламентером к бандиту с большой дороги. Жизнь
женщины той поры (и того звания) была плотно и
тупо регламентирована, и девушка даже
королевского происхождения не обязательно
считалась мыслящим существом. Она должна была, по
выражению древних, «прясть шерсть» и рожать по
младенцу в год. Все. Как не могла Изабелле в
голову прийти мысль переспать с Уоллесом (просто
потому что не могла), так не могла и Эдуарду
прийти мысль использовать ее, как политического
агента. Старый ворон что-то каркал там насчет
того, что если-де невестка погибнет, то
французский король поможет ему расправиться с
бунтовщиками? Ребята, зачем же делать этого
подлого гада еще и идиотом? Уж кто-кто, а Эдуард-то
хорошо знал своего новоиспеченного
родственника: Филипп Красивый не стал бы искать в
шотландских горах того, что легко раздобыл бы в
Лондоне, а именно: голов обоих Эдвардов, старого и
молодого. Он бы, недолго думая, сожрал англичан
без соли и перца, неважно, сколько на это
потребовалось бы времени и чужой крови –
Железный король шутить не любил, достаточно
вспомнить, что именно при нем был на корню в
страшных пытках уничтожен Орден тамплиеров,
магистра и верховное командование которого
сожгли, как простых гопников, на Гревской
площади. Дело это заняло у Филиппа Красивого
больше десяти лет жизни – но он довел его до
логического завершения, а тут… всего-то плевый
английский король. А у Красивого, вдобавок – трое
сыновей, и во Франции престолов на всех не
хватает… Прыгайте к выводам. Сцену свидания в тюрьме Изабеллы и
Уоллеса я опускаю – ах, как он целовался с
анестетиком во рту… спорим, что у нее потом были
проблемы со вкусовыми ощущениями? А главное-то:
влить в него влила, а чтоб проглотил – не
проследила. Совсем невнимательная барышня. Мелочь третья. Страдания молодого
Брюса. Слоняется такой чувак второго плана с
богатом прикиде, с цепью на шее, с огромными,
постоянно полными слез глазами мопса, брошенного
хозяйкой под дождем, и -
страдает, страдает, страдает. И все-то о том
страдает, болезный, что ему не дают умереть за
свободу Шотландии, и вообще – быть благородным
от макушки до копчика. И всегда в этой
невозможности быть благородным виноват не он, а
кто-нибудь другой – то папа, то бароны, то погода
нелетная, то седло скрипит, то слезы глаза слепят,
а очков с дворниками нету, видимость плохая, и,
того и гляди – съедешь в кювет, а так недолго и на
сражение опоздать, или сражающиеся стороны
перепутать. Чаще всего, конечно, вредил ему папа.
Причем, после очередной по абсолютному неведению
(ну чиста в натуре, я ж не знал, что все так
получится!) совершенной подлости, Брюс
быстренько разворачивает лыжи, навостряет их и
спешно несется искать виноватого. Это у него был,
видимо, такой ритуал: нагадил – тут же пошел к
папе, и сказал ему, какая тот скотина.
Недоразвитый Эдипов комплекс. Хорошо хоть, под
конец честный старик рассердился и доходчиво
объяснил сыну, что нечего прикидываться
нецелованным. Любопытно, что молодой Брюс
колебался ровно до той поры, пока чужими руками
(руками баронов) не устранил Уоллеса, который
впоследствии мог сильно повредить ему своей
популярностью в народе – после этого он
приосанился, набрал побольше воздуху в грудь, и с
именем героя-мученика на устах, размахивая
именем Уоллеса, как флагом, в очередной раз
абсолютно искренне сделался патриотом и повел
доверчивых людей против Англии. Ну еще бы, надо
быть клиническим идиотом, чтобы упустить шанс
стать королем. Битву, впрочем, выиграл – и на том
спасибо. Что же остального, то остальное мне в
целом нравится. Вообще, «Храброе сердце» - это
фильм мужского рода. Отлично поставленные драки
и бойни, люди и кони, луки и копья и все это слегка
сдобрено романтикой. Крупные планы… ах, какие
там крупные планы! Мальчишка в амбаре с
повешенными шотландскими вождями; глаза девушки,
умирающей с перерезанным горлом (кстати, плюс
сценаристу – там не показано «с лица», как ей
режут горло, а вот когда той же операции
подвергают ее убийцу – там он виден с фасада);
лицо новобрачной, уводимой со свадьбы
английскими солдатами – чахоточное, бледное
лицо, какой-то невозможный цветочный венок –
никса, ей-ей; Уоллес, выезжающий на коне к
англичанам – безоружный, разводящий руки;
Изабелла, выглядывающая из-за занавески на
повозке; вязко опускающиеся на грязь конские
копыта, тяжелая кольчужная рукавица, ложащаяся
на узду; одного лишь слово «Irish!» старого Эдуарда, когда
он видит, как ирландская пехота принимает
сторону Шотландии; умирающий король, когда он
задыхается от адской муки и гнева, но говорить –
и обличить невестку – уже не может; принцесса,
гуляющая в галерее – буквально два кадра, когда
она оглаживает живот, ее сияющие глаза при этом,
улыбка; лицо Уоллеса в крови и краске, искаженное,
когда он не столько вопит, сколько хрипит после
первой выигранной битвы и - платок, медленно
выпадающий из руки мертвого Уоллеса… Кстати, о платке. Как там снята сцена
пыток и казни, а? Потоков крови, как таковых, нет,
но это работает еще сильней, работают лица
лондонской толпы, двоих воинов Уоллеса и –
детское лицо. Вопль «freedom»
даже упоминать не буду – это классика. Много деталей, милых сердцу своей
правдоподобностью – судорожное глухое
покашливание человека, в котором сидит стрела,
например. Красивое чередование медленной
съемки и нормального темпа. В фильме вообще очень
много и вкусно работает этот медленный темп –
просто половина атмосферы сюрреальности
создается. Ну, и конечно хорнеровский саунд-трек,
который на эту медленность ложится, как масло на
хлеб – и тает, тает, тает… Кстати, не эта ли
замедленная съемка бегущих в бой шотландцев
(пеший строй – фронтально на камеру)
спародирована аналогичной сценой в первом
«Астериксе и Обеликсе»? Прекрасные моменты битв разбирать
можно долго: от задирания тартанов со всем
почтением к королю Эдуарду до братания с
ирландцами. Прекрасные бойни. Жаль, не с кем было
выпить и вдохновенно поорать «фридом!», но лишние
биения агрессии картина снимает безукоризненно.
Во всяком случае, мне помогает. Еще очень радует, что актеры, в
отличие от большинства голливудских фильмов, все
разные на лицо – все имеют свой характер, свою
привлекательность, и даже непривлекательные –
все разные, достаточно сравнить хотя бы
физиономии английских стражников. Мои симпатии в
воинстве Уоллеса поровну делятся, разумеется,
между рыжим монстром, метателем камней, и
чокнутым ирландцем (с кульминационной фразой над
трупом предателя: «мне он сразу не понравился… он был какой-то чокнутый»). И напоследок: любовная интрига фильма
приводит к любопытным выводам, между прочим.
Очень печально любить мужчину, у которого в жизни
уже была единственная любовь, потому что ты
всегда – хочешь того или нет – будешь иметь дело
с призраком первой женщины. Кого видит Уоллес в
толпе во время казни за минуту до собственной
смерти? Правильно, свою мертвую жену. Бедная
Изабелла, с которой он переспал (аргументация
героя) потому, что она была чем-то похожа на его
возлюбленную, была
априори обманута, потому что хотела обмануться.
Но – уж такова жизнь, такова уж свобода выбора. Freedom,
однозначно. |