|
Акт 1. Сцена 5. Рынок Гераклейона |
|
Рыночная
площадь в Гераклейоне. Поначалу из мрака
доносятся голоса, потихоньку мрак редеет – и
тогда видны лица. 1-й голос: - Вода! Кому воды? 2-й голос: - Рабы! Кому рабов? 3-й голос: - Неужели благородные господа не желают свежего хлеба? 4-й голос: - Рыба, рыба, живая рыба! 3-й голос: - С прошлой недели, а все живая? Поскорей засоли ее, тетка Миррина, тогда она дольше продержится! 4-й голос: - Ах ты, охальник! Да твой хлеб свеж, как эти камни – берегите зубы, благородные господа! 2-й голос: - Рабы, свеженькие рабы! 3-й голос: - Мясо, парное мясо! 5-й голос: - Камарес, вазы стиля камарес! Настоящий камарес, подлинная древняя работа – только у нас! 3-й голос: - Ну да, настоящий камарес! Купил трех горшечников с континента – у них глина в волосах – и лепит подделки в каменоломнях неподалеку от старого Феста… 4-й голос: - Сливы, кому слив? Плотные, сладкие, берите сливы! Через площадь
медленно проходит Глашатай,
и его голос взлетает над общим шумом. Глашатай: - Доброй торговли, люди! Солнцеподобный Минос желает вам доброй торговли! Проносят паланкины
знатных дам, носилки сближаются, их
обитательницы высовывают друг к дружке головы. 1-я дама: - Нет-нет, не бери его, душечка моя, он слаб на мужскую жилу. Твой прежний трудился куда основательней, а нынче они все лентяи! 2-я дама: - Твоя правда, милочка, может, хоть на бычьей пляске я подберу себе кого из плясунов. Мальчики, говорят, возвращают молодость… 1-я дама: - Проверим-проверим, сердечко мое. Мне пора. Целуй от меня мужа. 2-я дама: - Непременно. И ты целуй от меня своего сыночка. Носилки расходятся.
Носильщики корчат рожи. Нищий (блажит): - И будет день, когда Посейдон Чернорогий пошатнет саму землю, будет день… и мы услышим рев его, и спина его выгнется, и лопнет над нею твердь… так было, и будет снова. И рухнет тогда Дом Секиры, как дважды лежал в руинах… Терсит (с отвращением): - Ну вот, началось! Тетка Миррина, кинь этому ворону вяленую воблу, заткни ему пасть – за мной, ты знаешь, не пропадет. Миррина (выполняя просьбу): - Добрый ты человек, Терсит. Не будь ты так уродлив, я б за тебя замуж вышла. Терсит: - С лица воду не пить, тетка Миррина. Будь ты помоложе на два десятка лет, уж я бы покувыркался с тобой на зеленой травке. Миррина: - Зрелое вино крепче хмелит, Терсит. Да только почтенной вдове не к лицу говорить такое и слушать… К нищему, жующему рыбу,
через толпу направляются двое стражников с Капитаном Стражи. Капитан Стражи: - Что ты тут дребезжал про священный Лабиринт, ты, дряхлое чучело? Терсит (вмешиваясь): - Менелай, дружище, брось ты старого Дава! Все ж на рынке знают: он полоумен. Кто принимает всерьез его трепотню? Менелай (задумчиво): - Как по-твоему, от полоумия лечат удары в ухо? Нищий весь сжимается. Терсит: - В безумных боги живут, их нельзя бить. Боги их гложут и мучают. Менелай: - Ты думай, что говоришь. Что, и весь этот бред о падении Лабиринта у него от богов, так, что ли? Терсит: - Эх, Капитан! Вышел ты на полдневную жару, несчастный, вместо того, чтоб сидеть в прохладе дома с красоткой женой – вот тебе везде крамола и мерещится. Лучше иди сюда, пропустим по кружечке… Менелай: - Ну, смотри… зашейте пасть, что ли, старому хрычу, коли не хотите неприятностей. В другой раз не спущу… Заходит в лавку к
Терситу. В углу площади возятся
скоморохи, изображают бычью пляску. Публика
вовсю веселится. Старый Дав принимается гадать
прохожим, подбрасывая цветные камушки. Снова проносят
паланкины дам, встречаются двое вельмож,
обнимаются и целуются при встрече, один их них –
Синий. 1-й вельможа: - А он уже вызвал Дедала, знаете? Синий: - Слышал. По моим источникам, парень тоже будет искать встречи с мастером. Забавно, как он упирается всеми лапами – видимо, хочет жить. 1-й вельможа: - Вы не верите? Синий: - Кому? Этому религиозному фанатику с материка? Что ж, если он крепок в своем жизнелюбии так же, как в идейном идиотизме… Терсит (встревая): - Господа мои, купите девочек! Совсем юные, но очень горячие – мне везли их из далекой Колхиды. 1-й вельможа (смеясь): - Ты что, цвет не различаешь, любезный? Девочки мне сейчас не по вкусу. Терсит: - Тогда купите мальчиков – ребята из Фессалии, норовистые и крепкие, как маленькие кентавры. А девочек возьмите для жены! Не проходите мимо: мой товар – отборный товар. 1-й вельможа: - Ну, будет хвалиться. Уговорил – зайду. Исчезает в лавке. Терсит: - Милости просим, благородный господин. Уходит за ним. Синий (задумчиво): - Свет, конечно, придет из-за моря… но вот только куда он придет?.. Ого, какая красотка! Из толпы на пустой
пятачок пробивается Елена. Елена: - Кто видел этого болвана, Капитана Стражи? Синий: - Милая, тебе-то он на что? Как бы Капитан не осерчал на неласковые слова. Елена: - Пусть только попробует. Что до вопроса «на что?», так я сама частенько себе его задаю! Синий: - Хочешь новое ожерелье? Тогда пойдем со мной (берет ее за руку). Клитемнестра: - Это ты куда навострилась, сестренка? Не успели прийти… Синий: - А сестрица твоя тоже ничего. Елена: - Ее не трогайте. Она – жена скупого стервеца Агамемнона, того, у которого служит Терсит. А вот и он сам, пожалуйста. Что угодно, братец? Пришли поглядеть, как продают ваших зверюшек? Агамемнон: - Умолкни, шлюшка. Менелаю надо бы сечь тебя, чтоб живого места не осталось. Елена: - Менелай добр, а не глуп. А мне вот жаль, что Клито – такая гусыня, я бы уж давно расплатилась с вами за гнусный нрав, вы, мерзкий толстый лавочник! Агамемнон
замахивается на нее. Синий (заступаясь): - Ну-ну, прекрасная стражница, не шали с деверем, а не то его хватит удар от злости. Да и ты, любезнейший, опусти кулаки-то, иначе живо кишки выпущу. Это пошло – бить женщину. Агамемнон: - Это не женщина, это гарпия. Даром, что смазлива. Не в добрый час на ней женился мой брат… Елена
хохочет. Мальчишеский
голос врывается в гомон толпы. Ганимед (приближаясь): - Новости, новости! Самые свежие новости из дворца! Слышал своими ушами, а расскажу – вложу все, как есть, в ваши уши! Большой рассказ – четыре сливы и пол-лепешки, короткий – две сливы и четверть. Кому новости?! Его
встречают гулом одобрения, отовсюду слышны
крики: «сюда, парень!», «нет, сначала сюда!». Терсит (высовываясь из лавки): - Эй, пацан, иди ко мне - не прогадаешь! Елена (зачарованно): - Ой, какой хорошенький! Не ходи туда, постреленок, там тебя продадут! Ганимед: - Не бойтесь, добрая госпожа, никто меня не продаст – я слишком хорошо подслушиваю, кому нужен такой раб? Новости, новости… Синий: - Так ведь длинный язык можно и подрезать. Ганимед: - Ой! (смутившись) Господин Синий! Синий: - Ничего, продолжай, продолжай… Миррина: - Иди лучше сюда, Ганимед! Ну, что ты сегодня припас? Ганимед: - Совершенно потрясающую историю! Миррина: - Да говори же, вот наказанье! Ганимед: - Э-э, нет, тетенька, плату вперед! Мое брюхо не выдает кредитов. Миррина: - На, держи, и поешь. Ганимед: - Да благословят боги вашу ще… Как, а еще две сливы?! Тогда будет вам короткий рассказ! Миррина (значительно): - А не пронесет тебя с тех четырех слив? Ганимед (спрыгивая с прилавка и делая шаг в сторону): - Ну, тогда я пойду к дяде Терситу – он за свежую сплетню не поскупится! Миррина: - Куда?! Ах ты, мошенник! Синий (смеясь): - Отсыпь ему слив, матушка, пусть лопает. Но прежде пусть говорит. Кидает ей
пару монет. Миррина (ворчливо): - Да я бы и так дала, высокий господин – он же сирота… Спасибо вам. Ганимед
забирается на пустую перевернутую тачку. Ганимед: - Слушайте новости, люди! Слушайте и дивитесь! Привезли новую партию ритуальных рабов! Его слова
встречают восторженными криками: «наконец-то»,
«заждались», «давно пора». Ганимед: - Они родом из Ахайи, из далеких Афин. Семь парней и семь девок. Капитан говорит: они чокнутые, на корабле они всю дорогу танцевали… Голос из толпы: - Чтобы согреться! Всеобщий
хохот. Синий (сквозь зубы): - Храбрые ребята. Ганимед (перекрикивая гомон): - Капитан говорит: они танцевали для своего бога, чтобы он сохранил им жизнь. Минос – да продлятся годы Солнцеподобного – не стал смотреть на них, ему неинтересно. Сегодня варваров посвятят Отцу Посейдону в храме, пред лицом Богини-на-Земле… Голос из толпы: - У-у-у, значит, мясцо-то – на убой! Ганимед: - … А завтра отдадут Астериону-Наследнику, да будет благословенна мудрость его! Елена: - Ах, бедняги! Клитемнестра: - Хоть недолгий, но все-таки перерыв, сестра. Нашим девочкам можно будет выйти гулять за палисадник… Елена: - Беда не приходит снаружи, Клито. Клитемнестра: - Пусть она не приходит хотя бы снаружи. Ганимед: - Их будет четырнадцать – семь и семь – и они заплатят за наши грехи. Общий крик
ликования. Ганимед: - Астерион-Наследник, да пошлют ему боги сытую жизнь, возьмет их себе, а может, отправит и на бычью пляску… Это будет уже завтра, люди! Голос из толпы (не удержав восторга): - Слава Минотавру! Все
подхватывают: «Слава Астериону, слава!» Синий (вполголоса): - Тупое стадо! Терсит (высовываясь из лавки): - Ты, жадный галчонок, ну и в чем твоя сенсация?! Ну, привезли рабов… обычное дело. Миррина: - Да, в чем новость-то? Твоя работа не стоит четырех слив – и еще четырех от этого доброго господина! Но народ на
площади уже расходится, поздравляя друг друга.
Синий что-то шепчет на ухо Елене, та смеется.
Агамемнон лениво торгуется с кузнецом, выбирая
колодки на человека. Ганимед (защищаясь): - Погодите, я еще не все сказал! В числе этих четырнадцати – сам афинский принц! Его
поднимают на смех. Терсит: - Принц? Ври больше! Миррина: - Это среди рабов-то? Агамемнон (резонно): - Мальчик, откуда в Афинах – принц? Ганимед: - Я сам слышал – принц. В том-то и все дело! Голос из толпы: - Ну как же! Повелитель варваров, принц козопасов! Опять
общий смех. Синий (примирительно): - Ну, может, и впрямь побочный сынок мелкого вождя… Ганимед: - О нет, господин! Его отец – царь Эгей, принц – признанный наследник, Пастырь Афин. Голос из толпы: - Вот я и говорю – пастух! Елена: - А он красивый? Ганимед: - Не знаю, госпожа, я не знаток. Но жрицы говорят, что да… Синий: - Тебя волнует красота? Почему? Елена: - Она хрупка, но не умирает. Великая Мать дает ее снова и снова в череде превращений. Человеку грешно губить все красивое. Агамемнон (покровительственно): - Брехня! Как же он попал в рабы, сын царя? Тянул жребий, что ли? Или его продали пленным? Ганимед: - Ни то, ни другое, господин. Он пришел сам. Внезапно
повисает тишина. Люди шокированы. Ганимед (продолжает): - Он пришел сам,
добровольно. Он отдал себя в жертву за свой народ. Агамемнон (ошеломленно): - Дикость какая! Он что, не мог никого купить себе в замену?! Синий: - Н-да, эти материковые – страшный народ, приятель. Если у них еще сохранился ежегодный обряд жертвоприношения царя, нам сильно не поздоровится. Мы, критяне, уже слишком ленивы для уплаты своих долгов… Ганимед: - Вы правы, господин мой. Это еще не все. Афинский принц говорит, что он пришел убить Минотавра… Повисает
пауза, вдвое глубже предыдущей. Слышно, как икает
от страха старый Дав. Агамемнон: - Что ты сказал?! Ганимед: - Он пришел убить Минотавра. Над
площадью – обвал гомерического хохота и
повторяемое на несколько голосов: «нет, вы
слышали? – да он просто псих, этот парень! – убить
Минотавра!» Из лавки
Терсита вываливается вдребезги пьяный Менелай и
бросается в бой: Менелай:
- Как это убить? Кто смеет убить? Кто это сказал? У
кого язык повернулся? Да я за Наследника… за нашу
надежу… всех, всех – на копья! (плачет) Елена (с нежностью): - Нализался, родимый. Ну, пошли домой, Капитан… Синий
провожает их взглядом, полным сожаления. Агамемнон: - Клито, помоги сестре. Клитемнестра
уходит за ними следом. Ганимед: - Теперь понимаете, тетка Миррина, каковы мои новости? Готовьте рыбу и овощи – завтра целая толпа ринется в Кносс смотреть на приезжих. Миррина (растроганно): - Ты славный мальчик… Эй-эй, положи воблу на место, паршивец! Ганимед! Ганимед
убегает. Из лавки
Терсита выходит 1-й вельможа. 1-й вельможа: - Договорились. Мой слуга принесет тебе деньги – отпустишь с ним и товар. Терсит: - Премного благодарен, благородный господин. Синий: - Насытились? Ну, пойдемте. Надо поговорить. Уходят. Миррина (вполголоса): - Хороший ты человек, Терсит, вот только профессия у тебя людоедская. Терсит: - Эх, Миррина, варвары – они на то и годны, что разве на продажу, хоть, правда твоя, глаза у некоторых совсем человеческие… Агамемнон: - Терсит, поди сюда… Сколько ты выручил за сегодня, покажи… (смотрит). Немного. Я тобой недоволен. Терсит: - Виноват, хозяин. Агамемнон: - Но ты привлек к нам красавчика из партии Синих. Жаль, что не Зеленые, но – и то неплохо. Я тобой доволен. Терсит: - Рад стараться, хозяин. Агамемнон: - А если так, сделаешь вот что… Мне сказали, завтра в городе будет караван закупщиков живого скота – так, сват? Капитан (подходя): - Так, родич. Агамемнон: - Продашь им девчонку. Не продешеви – она девственница и смазлива, но и не проси много. Будет рыпаться и орать – высеки, но не попорть кожу. Она мне надоела, твое дело – от нее избавиться. Терсит (недоумевая): - Да кого продать-то, хозяин? Агамемнон (улыбаясь): - Завтра я пришлю к тебе Ифигению – помочь в лавке… Терсит (с ужасом): - Вашу старшую дочь?! Капитан: - Сват, какие у тебя чуткие служащие! Агамемнон (Терситу): - Ну да. Ты что, собираешься спорить со мной? Терсит: - Хозяин… Агамемнон: - Молчи, Терсит, предупреждаю. Терсит: - Хозяин, но почему?! Агамемнон: - Двое здоровенных девах в доме, а мой сын еще в колыбели – что иначе ему останется из материнского наследства? Ну, хватит болтать. Терсит: - Но это же не по закону! Агамемнон: - Да? А разве есть закон, запрещающий продавать своих детей? Укажи мне его, Терсит. Терсит: - Даже дикая волчица не пожирает своих щенят! Капитан (ухмыляясь): - Зато их пожирает волк. Агамемнон (задумчиво): - Или лучше – не караванщику… Сват, нужна девка твоей команде? Куда ты теперь идешь? Капитан: - Думал, к побережью Колхиды – за золотом, к Сицилии – за железной рудой… От девчонки не откажусь. Агамемнон: - Решено. (Терситу) Значит, завтра продаешь ее господину Одиссею. Терсит (взбунтовавшись): - Ну уж нет, хозяин! Не делайте профессию призванием. Из-за вас люди и так невесть что обо мне болтают. Не делайте этого, хозяин! И без того известно, что вы за медную монету родную мать с торгов пустите, но ребенка, своего ребенка… Агамемнон: - Да замолчи, смерд. Терсит: - Ну и – смерд, а все равно скажу! Не будет вам покоя вовек от этой сделки, ни здесь, ни под землей… Одиссей: - Парень, ты мне надоел. Смаху бьет
Терсита в лицо. Терсит падает. Одиссей (Агамемнону, над поверженным Терситом): - Найми себе другого. У этого еще и зубы жесткие. Уходит. Агамемнон: - Завтра сделаешь, как я сказал. Иначе – искалечу и выгоню. Уходит. Терсит
садится, кашляет, плюется кровью, держится рукою
за грудь. К нему подходит тетка Миррина,
наклоняется, принимается бережно отирать от
крови разбитую голову. Миррина: - Добрый ты человек, Терсит… Старый Дав (блажит): - Будет день, и падет дом Секиры, падет, падет…
|