|
[ Вира ] [ На форзац ] [ О чем это я ] [ Майна ]
Предуведомление
читателю:
Роман Пиньковский (так
же известный в сети как moishe) по профессии -
врач. В настоящее время живет в Хайфе (Израиль).
Стихи пишет с юности, с той же юности за плечами -
знакомство (и ученичество) с мэтром, ЛИТО
Вячеслава Лейкина, которому за добрую поддержку
при первых шагах в литературном мире
признательны многие поэты и литераторы Санкт-Петербурга.
Пиньковский - один из интереснейших мистических
поэтов, каких я знаю (это если - вкратце о нем), а
если подбробно - то можно посмотреть тут. Роман Пиньковский пишет
неторопливо и публикуется на различных сетевых
ресурсах (Стихи.ru, альманах "Присутствие").
Тускнеет
золото. Белеет стеарин...
ТЮЛЬПАНЫ
Простая
речь уходит от меня...
КОЛЛЕГИАЛЬНОЕ
ЗАКАТ
1986
ДЕТСКОЕ
Свечу
поддерживай огонь...
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
кто
расскажет о береге спящему в волнах киту...
На
желтом песке вырастает трава волны...
Я
так долго стучал головой по стеклу твоему...
101
ПО ФАРЕНГЕЙТУ
ПЕЙЗАЖНАЯ
Посвящение
Аронзону
Еще
живут в тебе воспоминанья...
КИПЯЧЕНАЯ
ВОДА
***
Тускнеет золото.
Белеет стеарин,
Белесый дым из
призрачных глубин
Непризрачного леса.
Тускнеет золото.
Белесая завеса
Скрывает лес
корёжных образин.
Негромкий шелест
освещенных рощ...
Я в нем стою, как
мезозойский хвощ.
Я вымер, господа, но
как ничтожно
Все то что выжило в
сравнении со мной
Первопрестольный
лес горит виной,
Ко мне склоняя ветви
осторожно.
Тускнеет золото.
Туманы всё седей.
Взрезают кили
приизрачных ладей
Непризрачные облака
и шпили,
Как пальцы,
упираются в закат.
Поверженные нимфы
шелестят
Пустыми оболочками.
Летят
На север те, кого
недолюбили
До края жизни, до
полным полна
Листва уходит.
Старится вина.
ТЮЛЬПАНЫ
Где вы, нежность
тюльпанов, горящих сквозь пятна мороза,
Под потоками воздуха спящих красавиц дыханье,
Бесконечных тюльпанов стада и охриплая бронза
Голосов продавцов и шипящее их придыханье.
Все круги размыкаются медленно и безвозвратно
Опустевшие горницы книг, черепки, черепицы.
Продавцы – значит, вот и конец – раздарили
бесплатно
Все цветы, а писцы – испещренные смыслом
страницы.
А во мне, только тучи отхлынут с чела небосвода,
А в глазах, только ветви с ветвями лучами
сойдутся,
Словно зимняя песня, воскресла такая свобода,-
То цветы-скоморохи по краю сознанья крадутся.
Можжевельник отбросит тоску от ресниц опаленных.
Солнце выстрелит струйками света и станут руками.
Первозданное сердце мое в теле листьев зеленых,
Расцветай, мой последний тюльпан, разводи
лепестками.
***
Простая речь уходит
от меня,
От литер остаются закорючки.
От голубого неба – простыня,
На простыне разбросаны колючки.
Невидимые контуры вещей
По комнате слоняются в тревоге,
И голос мой, уже почти ничей,
Всё норовит споткнуться на пороге.
КОЛЛЕГИАЛЬНОЕ
выше
стропила, плотники.
сапфо
1
Ты пришла и сразу в сердце
Поднялся переполох
Выше плотников стропила
Поднимает потолок
Превращая день событий
В вещей нежности предлог.
Где моя былая смелость
Перед ангелом судьбы…
Верный друг – попутчик – ветер,
Заметающий следы,
Неуклюжий жук сознанья
С крылышками из слюды.
"Эй, пошел, ямщик!.." - "Нет
мочи:
Коням, барин, тяжело…
АЛЕКСАНДР
СЕРГЕЕВИЧ
2
В красном свете добробрана
Я воскресну как смогу
Легкокрылый жук сознанья,
Птицы книжное лицо.
Где свое положим тело?
Во саду – ли – во снегу?
Или в этом красном свете,
Замыкающем кольцо.
Говорит мне вран: нет ночи,
Крыльям, барин, тяжело.
Ну а я ему: не бойся,
Солнце не прогонит нас.
Снег не выдаст, не растает,
Видишь сколько намело
Тишина. И звуки сердца,
Разбивающего наст.
ЗАКАТ 1986
Посмотри на закат
Стрелы ветра долбят сердцевину
Облака огневеют
Равнины наморщили лбы
Это блудный отец
Возвращается к блудному сыну
И пируют они
Проклиная уродство судьбы.
Над восточными птицами
Небо распахнуто навзничь
Сын уходит из дома
И хлопает дверь на ветру
В бесконечных просторах
Небесных немеркнущих пастбищ
Злое солнце пасет
Бесконечное солнце пасет.
Посмотри на закат
Слышишь-
Оторопь тело пронзает
Уплывает отец
Где-то хлопает дверь на ветру
Загребает весло
И бурун за корму уползает
На холодном ветру
Наклонилось стекло небосклона
Наклонилось на запад
И за горизонт потекло
Посмотри на закат
Над багряными башнями Рима
Два свидетеля верных
Пируют в осенних мирах
Серый ветер прядут
И вино сотворяют из дыма
Наша правда грешна
Да и кто из нас, в сущности, прав.
Кто увидит нас всех
Двое вечных глядят, содрогаясь
Сколь воды утекло
По пространствам разлук и измен
Две седых бороды
Оплетают всю землю, сливаясь
У колен.
ДЕТСКОЕ
желтые в свете
пожарищ,
рыбы ударились в дно.
сердце, как порванный парус,
черного ветра полно.
вспыхнув, звезда догорела,
ночь без нее не светла.
белая белая Гелла
с неба на землю сошла.
в рваных обносках тумана,
в склизкой короне воды
встану на паперти храма
времени, славы, беды.
***
Свечу поддерживай
огонь,
Что из безмолвия возникла,
На сей прекраснейшей из зон
В иголку пролезает нитка.
Ударит старость по лицу
Что ей в ответ сказать успеешь
По королевскому дворцу
Просыпанный летает перец
И ты взлетаешь удивлен
Каленым временем замучен
Затем что мир наш застеклен
А голос жизни не изучен.
Мы встретимся нешумный стан
Героев музыки старинной
Алиса Циткин Тиммерман
Помазаны на царство глиной
Святой земли
Ее сюжет
Так неизбывно недоступен
Здесь солнце медленное жжет
Костры шагают по уступам.
В беседке к вечеру темней
И больше места разговорам
Я говорю тебе черней
Мой вечер мой державный ворон.
Ты в клюве пищу принесешь
Ты будешь жмурится устало
И заживет до утро алый
Над сердцем проведенный шов.
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
На вершине горы,
Содержащей в себе имена,
Костерок мой, гори,
Разгорайся на все времена
Ты, зажженный не мной,
Чудо света,
Превыше огней
Городских.
Я - немой
Наблюдаю сплавленье камней.
Этот стих,
Как собака,-
И рифмой поводит –
хвостом
На высоком столбе
Где уходит пастух за скотом
И слова и поленья,
Откуда их ветер принес?
Чем живет наше время,
Чем думает каторжник – мозг?
Чем горит это пламя...
Я две опускаю руки.
Диафрагму тараня,
На небо уходят быки.
***
кто расскажет о
береге спящему в волнах киту,
погружавшему взгляд в голубые холодные воды
тридцать лет и три года. теперь, в апогее свободы,
просветленная линза вбирает в себя густоту.
время вышло на берег, на тонкую корочку ту
над которой прозрачен и сух обитаемый воздух.
вынешь голову утром и душу уловит ноздря.
над коричневой корочкой запах густеет, паря,
недоступный китам. небеса обмелели на звездах.
на бессмысленных точках что мне и тебе не близки.
так идем же скорей - потеряешь и ты перспективу
прямо в море - навстречу знакомому сердцу приливу,
где глаза твоих ближних свободны от зла и тоски.
***
На желтом песке
вырастает трава волны,
В ней - мокрые звезды и космы зеленых нитей
Судьбы, что вложила до времени серп в ножны,
Скрывая от нас потаенную соль событий.
Живешь как слепой под собою не чуя ног,
Контуженным ухом не чувствуя песню света,
И лето проходит, зима прорывает фронт,
В зеленой траве появляются пятна снега,
И ноги проходят по кочкам сырых камней,
Храня равновесие в облаке бесноватых
Прожорливых чаек - отведавших крови дней,
Растворенных клювов и красных когтей разжатых.
***
Я так долго стучал
головой по стеклу твоему
Словно каменный дятл перья рук заложивши в
карманы
Что устал… перья ног под ногами смешались с
корнями
И стекло побелело - не видеть теперь никому.
Я забыл твою голову руки фанерную дверь
Остается лишь запах какого–то дальнего дыма.
Так стоял на посту и постился и целился мимо
Изощренным пером что тебя не узнаю теперь.
В зимней Хайфе живу я где волны в солдатском
сукне
Бесконечно серы как глаза что в навязчивом сне
Я бессилен отбросить их взгляд от продрогшего
тела
Стой на пристани моря и перья пусти по ветрам
Между ними соткется звенящая белая ткань
Не тобой сотворенная нежная грозная тема.
101 ПО ФАРЕНГЕЙТУ
Когда твои
рассохшиеся руки
Обхватят столб небесного огня
И время, за собой вперед маня,
Вдруг припугнет видением разлуки -
Останется лишь лирика одна
Дни, словно травы, в землю утекут
Твоя слеза , как грузило без лески
На океанском дне в безлюдном месте
Найдет покой, лишь лирика, твой труд,
Печать последней верности и чести
Останется. Уходят облака,
Друзья уходят, с временем в обнимку
И стул поэта мне издалека
Кивает и стоит, осклабив спинку,
Но лирика, подобная инстинкту,
О, девочка,
ты мне верна пока.
ПЕЙЗАЖНАЯ
Там, где туман
оплачивает счет
Четы грачей, встающих на учет
На почве, не подкованной морозом,
Печать подковы, и горит, навозом
Лесного сердца спекшийся комок
И входит утро сбив с лица замок
Там мы сидим за липовым столом
На печке ворон шаркает стеклом
Покатых перьев и мутится разум
Влетает дым и заедает глазом
Беседы неокрепшую струю
И я тогда из за стола встаю.
Посвящение Аронзону
Не слышно смеха в
белом шуме
Слов обернувшихся травой
И человек, который умер,
Взлетает книзу головой.
Еще шевелится двустволка,
Не успокоится никак.
Душа, как малая иголка,
Лежи в неведомых местах.
Исчезло время в разговорах.
Под деревянный лай собак
Ты вышел и посеял порох
А все-то думали табак.
***
Еще живут в тебе
воспоминанья,
Сетей метели белое смещенье
И сморщенные лица домовых,
Но выпит яд
ответственности личной
За отгоревший клок земли прозрачной,
За этот мир, достойный лишь плевка.
Бесстыдно делать
фарс из балагана.
Есть только три волшебных апельсина,
Два - для врагов, последний - для себя.
Сменяет тьму обиды
свет презренья,
Сменяет свет презренья тьма забвенья,
Сменяет тьму забвенья смерти свет.
КИПЯЧЕНАЯ ВОДА
кипяченой водой
протирая
черно белую линзу небес
от шершавого бока сарая
мы пройдем до калитки и в лес
по мосткам через черные дыры -
на торфяниках много воды -
мы пройдем по развалинам мира
нашей лучшей давешней поры
говоришь, все исчезнет - пожалуй,
нам подводят нехитрый итог
чтоб во тьме бесконечности жала
ты из яблока вынуть не смог
чтобы влага души не смутила
притворяясь слезой. будешь ты
не имеющим тени светилом
что на землю глядит с высоты.
© Роман Пиньковский 2005
[ Вира ] [ На форзац ] [ О чем это я ] [ Майна ]
| 