[ Вира ] [ На форзац ] [ О чем это я ] [ Майна ]

Начнем с того, что слишком многое не способствовало моему появлению на Выборге (и поехала я туда не с теми, с кем собиралась, и не на том транспорте, и вообще – не в самом транспортабельном состоянии), но, тем не менее, я попала в Выборг и об этом попадании не жалею, и намереваюсь ездить туда и впредь.

 Минувший фестиваль средневековья, проходивший в Выборге в последние выходные июля, был юбилейным – десятым. Для меня это было третье средневековое лето.

 Начнем с положительных моментов. К десятому ли разу, или просто под давлением обстоятельств, но организаторы несколько поменяли программу прохождения фестиваля. В прошлые годы все это было более неспешно и менее насыщенно: основные мероприятия – штурм, бугурт, пешее фехтование, конный турнир, турнир лучников – были растянуты во времени (на оба выходных дня) и в пространстве – далеко не все проходило именно в замке.

В этот раз в замке было заявлено два представления: дневное и вечернее, что одновременно возможность давало и большему числу зрителей посмотреть, и большему числу реконструкторов выступить, и как-то рассредоточить в течение дня наплыв зрителей, принимаемых в общем-то весьма небольшим Выборгским замком. Кроме того, нынче в программу представления входили, кроме штурма, конный турнир и пешее фехтование. Также происходили традиционные выставки средневековых ремесел, немножко фолка и танцев. Благодаря рассредоточению зрителей во времени, в замке можно было хотя бы повернуться на ровном месте без того, чтоб не задохнуться в толкотне. Нам даже удалось занять вполне приличные по обзору места на эстраде…

К минусам относилось следующее: во-первых, представлено было значительно меньше «народностей», чем это было в прошлый раз. Не было моих фаворитов – черно-зеленых шотландцев, и, насколько я поняла по слухам, в питерской «Княжеской дружине», в основном и организующей это мероприятие, возник раскол, в результате чего подразделение «шведское копье» от участия отказалось. Но были традиционные Москва, Калининград, Тверь, и был Минск… о, Минск – это разговор особый.

За счет того, что (вроде бы – положительный аспект) единовременно  участвовавших в одном заходе штурма было меньше, чем в прошлые года, действо смотрелось не столь масштабно, но, повторяю, у бойцов хотя бы был шанс помахать оружием, а не навалиться числом и задавить физическим весом. Кроме того, в предыдущие годы в постановке штурма все-таки было больше импровизации, а тут… собрались, навалились, разошлись, и так – три раза подряд. Фолк был в этот раз несерьезный – но никакому фолку не дотянуть до светлого впечатления, оставленного три года тому назад группой «Два Пенни Для Леприкона».

Однако, начнем сначала.

В этом году в замке провели очередной ремонт – так что «Олаф» вновь был белый. Конечно, некрашеная кладка смотрится куда более впечатляюще, однако никуда не денешься – историческая правда.

Надо сказать, что двор старого Выборгского замка весьма невелик по вместимости – потому, прослышав, что в этот раз обещают конный турнир, я была немало удивлена: да где ж там лошади на полном-то скаку развернуться? Тем не менее, по центру двора сделали песчаную засыпку и установили легкое ограждение, которое, правда, большей частью определяло направление движения конных сшибок, а не служило защитой от несанкционированного крена в сторону зрителей.

А, вот… что еще мне не понравилось, так это зрители. Я вообще не очень тепло отношусь к человечеству, но иногда зрители меня реально достают. Реконструкторы начали шоу на сорок минут позже объявленного – но так, простите, двадцать минут из этих сорока они еще и уговаривали различных придурков убрать руки-ноги-головы из зоны боевых действий, и слезть с крыш-деревьев-пожарных лестниц. В это время пара средних лет, стоявшая рядом со мной на эстраде,   сыто брюзжала про то, что, мол, сколько можно, пора бы и начинать, «ну, конечно, они там все пива с утра насосались, им все по…, а тут люди ждут». Не без пива, конечно, но… дорогие мои разлюбезные! Даже мне понятно, что подготовка такого шоу – дело не самых слабых нервов и усилий, этот цирк – даже без заградительной сетки, и если с кем-то из зрителей случится неприятность, обвинят в этом прежде всего организаторов…

Но – о приятном.

Вначале выступила директриса музея, облаченная в старинное платье, и говорила много, долго, и неинтересно, все это время я ее жалела – потому что в платье она проходила целый день, в бархате и парче – по июльской жаре, что даже более молодому и менее полному человеку было бы не столь легко.

Ведущий конного турнира, магистр боя, был великолепно говорлив и редкостно ехиден. Он весьма оживлял своим участием все происходящее, отпуская почти родственные хохмочки по адресу бойцов, особо залюбив одного из шотланцев. Он последовательно представлял вьезжающих на ристалище бойцов, попутно объяснив программу действий. Рыцарям предстояло, допрежь сшибок, потренироваться самим и потешить глаз зрителей упражнением с «сарацином» (вертушка с грузом, по вертушке следует на полном скаку ударить копьем, и успеть увернуться от груза на другом конце «сарацина»), поднятием копьем платков с земли, снятием все тем же самым копьем разноуровнево повешенных  на шесте колец, рубкой «заменителей сарацинских голов» (т.е. капустных кочанов на подставках).

На ристалище вначале показалась королева турнира. О внешности королевы умолчу, да и молодости она была не первой (даже не второй). Зато лошадка у нее была красивая. Логически рассуждая, видимо, за умение держаться на последней ее и назначили на роль королевы.

На поле первым из бойцов появился Владислав Литовский, нехрупкий такой мужчина на нехудом таком битюге. Оставлял он впечатление неповоротливой физической массы, и таковой он себя и зарекомендовал в дальнейшем.

За ним воспоследовали два шотландца – Линдсей из Абердина, в роскошном желто-лазоревом убранстве, расписанный геральдическими лилиями, и Гордон (откуда не помню) – этот был одет поскромней: кираса, берет с красным пером и фиолетовые штаны. Линдсей из Абердина, был, по-видимому, несимпатичен магистру боя, ибо последний при любом удобном случае шпынял его не по-детски. Шотландия не слишком хорошо зарекомендовала с конном турнире – без шика и блеска, даже без особой доблести, а Гордону так и вообще не повезло с конем.

За ними последовал Поль Барбье (? все имена за редким исключением – условны, как расслышала, так и пишу), как и положено французу – бравый, нахальный, неотразимый. На нем также отчетливо были проштампованы бурбонские лилии. Поля – красное и синее, с желтой каймой. Француз был прекрасен в рубке мечом и весьма недурен в конных сшибках. Ну, и отдельно от вооружения он тоже был весьма мил.

Далее на ристалище показались один за другим два храмовника – куда ж без них приличному турниру.

Первый из них был Жак де Багдасар, рыцарь Храма Девы Марии, основной элемент декора одежды – черный крест на белом поле, на шлеме – жесткий желтый гребень. Он был в битве недурен, но не слишком красив – ни шатко, ни валко.

Но второй затмил его напрочь.

На поле выехал тамплиер Тома де Круа (Минский орден Северного Храма), и был он весьма колоритен. Конь его, серый в яблоках, выступал в полном боевом облачении, и сам он был в полном доспехе, за исключением боевого шлема, и красные кресты горели на нем, на плечах и нагруднике, как боевые отметины (проблема в том, что не могу я пройти мимо актерских способностей, коли вдруг человек их проявит – а потому сей господин рыцарь показался мне симпатичнее всех прочих, да и не обманулась я, как показала вся дальнейшая ситуация). За ним с черно-белым штандартом, расписанным латиницей с обращениями к domini, пешим ходом следовала меньшая тамплиерская челядь порядка шести человек – оруженосцы и слуги. Мессир де Круа по ходу дела допил из кубка то, что он из него пил, въезжая на поле, и не оглядываясь, бросил тару через плечо. Тара, конечно, была благоговейно подхвачена челядью…

И был на ристалище самый мощный противник всей этой братии, воевода Петр из «Княжеской дружины», дядька внушительной фигуры средних лет, в полном боевом русском облачении, и даже конь его был обшит железом, как броненосец. Хорошо хоть, на ристалище он выехал без забрала на шлеме – забрало это, импровизированная отдельно крепящаяся в шлему металлическая маска, представляло собой изображение человеческого лица. Очень страшно, доложу я вам, наверное, увидеть такое напротив себя в драке…

Вообще, по моей субъективной оценке происходящего (большинство из коего, конечно, явилось сговором-розыгрышем для зрителя), компетенция в рыцарских делах распространялась следующим образом:

1.       Воевода боярин Петр

2.       Тома де Круа

3.       Поль Барбье

4.       Жак де Багдасар

5.       и общая группа товарищей, куда входила Шотландия и Литва

Впрочем, тамплиер мог поспорить с воеводой в искусстве владения оружием.

Выехав на ристалище, представившись публике, рыцари вознамерились дать торжественные обещания, по схеме – что будет, если я не выиграю турнир. Владислав Литовский (кажется) пообещал съесть что-то жизненно важное без соли и перца, воевода Петр – выпить бадью пива, не отрываясь, Поль Барбье – вернуться в милую Францию пешком, а Тома де Круа ехидно возвестил, что обеты запрещены им Господом, и все в руках его.

Действие разгоралось.

Началось все с «сарацина», и сразу стал виден темперамент бойцов: если первая тройка била копьем в диск вертушки на полном скаку, и затем проходила, пригнувшись к лошадиной холке, под самым летящим над головой грузом, то благоразумные остальные били в диск послабей, и проезжали на почтительном расстоянии от мешка с песком.

Мастер боя отпускал язвительные замечания, но и параллельно призывал зрителей приветствовать бойцов не только овациями, но и денежным вознаграждением. На песок ристалища с эстрады сыпалась морось мелких монет, и герольдом возвещалось, что деньги пойдут на восстановление и ремонт Выборгского замка… я же думала: хорошо, что они в шлемах, а то бы такое вознаграждение могло отыграться самым больным образом.

Подъем дамских платков с земли острием копья сразу выявил одну неприятную особенность: ограждение для «проскока» рыцаря было выстроено довольно узкое, а потому бойцу порой элементарно не хватало размаха – чтоб на полном скаку коснуться копьем земли, снять платок, поднять копье (все это в движении), и при этом не смахнуть ненароком ограждение. Из-за этого большинство не успевало поднять копье, и платок срывался, уже будучи поднят с земли. Наибольшей ловкостью считалось поднятие самого маленького платка.

Затем оснащение площадки поменяли, и вынесли стойку с двумя крючками для колец: повыше и пониже. Опять-таки, требовалось копьем снять кольцо и удержать его на копье. Разумеется, больше всего чести приносило бойцу нижнее кольцу, которое, по всем законом физики, было труднее снять. Первым нижнее кольцо снял Тома де Круа (и мне повезло поймать на пленку этот момент), а воевода Петр умудрился за два захода снять и верхнее, и нижнее кольцо, за что и был всячески почитаем.

Затем, под радостные пояснения мастера боя, вынесли стойки и установили на них «заменители человеческих голов», то бишь, капустные кочаны. Требовалось на скаку разрубить мечом кочан справа, и чуть подальше – кочан слева. Тут же выяснилось, что почти все рыцари умеют сбить кочан со стойки, не разрубив его, но некоторые показали класс. Воевода работал не азартно, но солидно – и капустный салат летел во все стороны, Барбье, вращая своим мечом, был неотразимо грациозен, как хищная зверюга, и крошил капусту красиво. Но высший балл я бы опять поставила тамплиеру – он был меток, силен и точен, и сносил с капустных кочанов ровно по половинке (потом у меня была возможность уточнить это по цифровому фото). Отличился на сей раз даже Линдсей, чем, впрочем, опять подал повод к ехидству мастеру боя.

После тренировок оруженосцы и слуги собрали лишнее оборудование, подмели капустные листья, рыцари дооблачились, и мастер возвестил начало конных сшибок. Рыцари начали заявлять претензии, кто с кем хотел бы сразиться. Наибольшей популярностью на подраться пользовался воевода – видно, честь выбить его из седла многим не давала покоя. Забегая вперед, скажу, что (за редким исключением) вопрос кто кого вышибает из седла, был делом явно решенным. Ну, или может мне так показалось.

Итак, воевода бился с Владиславом Литовским, с Полем Барбье (и вполне чувствительно заехал последнему в шлем – копье по щиту соскользнуло), с Линдсеем, с Жаком де Багдасаром. Храмовника он вышиб из седла – и тоже видно на снимке, как иноземец проклятый пошел назад, не сумев удержать равновесия в седле. Дальше за этим моментом последовало падение – и, пожалуй, Багдасар – единственный, что падение было более-менее естественным процессом. Свалившись на землю, он попытался подняться,  к нему тут же кинулся оруженосец – и он отшвырнул оруженосца в сторону, и злой, как черт, ушел с поля. С Гордоном воеводе сразиться не удалось. Дважды они выходили на сшибку, и дважды лошадь Гордона отказывалась слушаться хозяина,   делала разворот на 180 градусов и удирала при виде скачущего ей навстречу воеводы с копьем наперевес. Вполне ее понимаю: увидев железное лицо воеводы, прицепленное к шлему, можно удрать и с куда большей скоростью.

Франция билась против Литвы и Ордена Северного Храма. С последним они были на равных, даже я бы сказала, что де Круа был посильней, поэтому, когда последний ни с того, ни с сего начал вдруг качаться в седле, хвататься за все места, и под конец картинно рухнул на песочек, это выглядело малодостоверно, зато чертовски вкусно с актерской точки зрения. Смертельно раненый де Круа дважды пытался подняться – и дважды валился на землю. Два мелких храмовника выскочили и утащили своего мэтра с ристалища чуть ли не за ноги. Затем подняли его на эти самые ноги, он постоял-покачался, подумал, ему подвели коня… и что вы думаете – очень эффектно вполз на животное под тревожные выклики мастера боя: «Тома, может, не надо? Я бы на твоем месте не рисковал…» Но конь шагом унес поверженного тамплиера с ристалища. Надо ли говорить, что буквально пять минут спустя, когда дело запахло керосином, мессир де Круа был снова тут как тут…

А керосином запахло потому, что Поль Барбье внезапно пригляделся к королеве турнира, заценил фемину - и похерил ее самым пошлым образом (где-то я могу его понять, хотя к возрасту тоже надобно почтение иметь), заявив, что у него на примете имеется куда более ничего себе королева. И всего этого родилась конная свалка, в которой уже плохо разбиралось, кто именно за что сражается: кто за честь королевы, а кто – прикола ради. Пешие тамплиеры схватились с пешими новгородцами, Линдсей - с воеводой, Литва с Гордоном, а француз тем временем прикуривал бамбук уже где-то далеко от основной сечи… Оно и верно – свое-то дело он сделал. В драке этой впечатляюще погибли Жак де Багдасар и Линдсей из Абердина. Первый умер прямо в седле, второй пал наземь, а лошадь его по этому поводу расчувствовалась и шмякнула рядом биопродукт. Впрочем, возможно это был биопродукт не его лошади, но на кадре смотрится довольно романтично.

После конных развлечений нас ждал полуфинал по пешему фехтованию (алебарды, щит-меч, меч-меч). Это было занятие, менее зрелищное для публики, потому что после каждого десятка ударов сражающихся останавливали, и судьи и мастера боя длительно высчитывали хиты, обсуждая сие в пару раз дольше, чем длился бой. Первым номером программы стали драки на палках. Мы долго недоумевали, чего же эти ребята свои дубины так странно (тактически неверно и неэффективно) держат, пока до нас дошло, что это у них и не дубины вовсе, а древки от алебард, а само железо снято для пущей безопасности процесса… Красивей всех на мечах секлись тамплиеры, они же по очкам и выиграли пеший полуфинал.

Затем были устроены построения к штурму. Замок штурмовали новгородцы плюс примкнувшие к ним от нечего делать французские латники (или то была Москва, или «французское копье» - подразделение «Княжеской дружины» - вот уж не знаю). Защищали поле тамплиеры, храмовники и тевтоны. Последние в своих мрачных одеяниях смотрелись особенно жутко, и вызывали в памяти сладкие картины Чудского озера.

Незадолго до начала схватки из построенных к бою рядов вышел один из тамплиеров и стал деловито разгребать мечом песочек посредине поля. И на вопрос своего такого же «что вы делаете, брат мой?» ответствовал, что роет могилы противникам… Милые ребята.

Но сеча началась вяло. Новгород наступал довольно лениво, но чуть помахали мечами – и разошлась потеха. Правда, тамплиеры очень быстро воспользовались условиями поля: они щитами отжимали нападавших к каменной стенке замка – и там уже резали славян, как телят. По правилам, упавший считался мертвым и добиванию не подлежал. Через десять минут полполя было засеяно телами. Второй этап штурма прошел более весело – и с большим азартом, словно первый раз новгородцы только разминались. Пару раз ажно было выпалено из пушки – и дым повис на всем честным собранием. Но тамплиерская тактика осталась прежней, и вскорости трупы опять было класть некуда. Отдельные трупы, сбитые в самом начале сечи, все остальное время лежали на боку, удобно подложив руку в латной рукавице под щеку – еще бы, тяжело держать на плечах башку в шлеме. После второй сечи тамплиеры подумали-подумали – и велели новгородцам строиться в третий раз. Потом два строя очень активно с ревом боевого восторга ринулись друг на друга – и начали обниматься. Надо сказать, их объятия тоже немало походили на драку – под лязг железа, клики любви и хохот.

После битвы, разумеется, были шотландские танцы на помосте под фолк.

Я побродила по замку, нашла чудесного мастера по цветной эмали, облюбовалась на оружейников, на мечников, на лучников, дающих желающим уроки стрельбы, на стойбище подлых тевтонов на холме под стенами замка (там у них даже чучело сжигаемой ведьмы присутствовало – видно, как элемент домашней утвари) – и мы стали собираться домой. Конечно, можно было б остаться и на вторую часть представления – в пять часов, но и те пять часов, что мы простояли на ногах, уже отзывались в этих ногах недурно.

 Так что я привезла из Выборга эмалевый кулон, две пленки фотографий и твердую надежду вернуться туда через год. Жаль только, что уже никогда, по-видимому – в роли участника.

© bojkot 07/2005

[ Вира ] [ На форзац ] [ О чем это я ] [ Майна ]